Реставратор – далеко не самая распространенная профессия. Реставраторами становятся лишь по истинному призванию, следуя за своим внутренним голосом и чутьем. Причины могут быть разными, итог один: в свет выходят люди с горящими глазами, четко знающие свое дело до мельчайших нюансов, готовые отдавать себя ему и расширять границы своей профессии – своего рода искусства в науке или науки в искусстве, кому что ближе.
Сегодня мы запускаем мини-серию интервью, которые помогут тем, кто размышляет, стоит ли сделать своим профессиональным путем реставрацию, заглянуть в этот особый мир и посмотреть на него изнутри, с точки зрения как учащихся, так и опытных специалистов.
Первой рассказать о своем видении профессии реставратора мы попросили магистранта второго года обучения профиля «Реставрация историко-культурного наследия» Института международных отношений КФУ направления подготовки «История искусств» Анастасию Лисину.
"Еще будучи школьницей я думала о том, что хотела бы стать реставратором. Однако тогда, на мой собственный взгляд, я не была готова к сдаче ряда профильных экзаменов, необходимых для поступления в бакалавриат на соответствующий профиль подготовки. Времени оставалось все меньше, и осознав, что уже не успею подготовиться тщательным образом, я приняла решение пойти более легким путем – поступить на культурологию, сдав практически стандартный набор ЕГЭ.
Окончив бакалавриат КФУ по этому направлению подготовки, я узнала, что в университете открылась магистерская программа, посвященная реставрации историко-культурного наследия. Моя мечта, остававшаяся до этого времени в стороне, возродилась с новой силой. Я поняла, что в конечном счете хотела бы заниматься именно реставрацией. Эта специальность предполагает как освоение множества практических навыков, так и усвоение большого объема теоретических знаний, и пути самореализации в профессии разносторонни – с точки зрения и творчества, что для меня немаловажно, и трансляции своих знаний в дальнейшем. Кроме того, реставратор не статичная профессия, все время нужно учиться чему-то новому и самому создавать новые методики работы с предметами, что для меня является огромным плюсом. Учиться непрерывно чему-то новому, интересному – это важно.
Одной из причин, почему я выбрала именно реставрацию своей специальностью, стало наличие навыков и знаний, полученных мной в процессе обучения в художественной школе. Изначально, только начиная обучение, я уже немного понимала, как именно должны выглядеть восполнения при работе с утраченными фрагментами предметов, тонировки. Думаю, благодаря этому мне было проще разбираться во многих нюансах работы реставратора.
Более же глобальной причиной выбора профессии реставратора среди других творческих специальностей стало то, что я вижу в ней определенный глубокий смысл. Главная цель реставрации – сохранение того или иного наследия. Конечно, мы можем создавать своими руками нечто новое, но не должны забывать о сотворенном в прошлом и должны стараться сохранить это для будущих поколений. Я вижу в этой работе некую миссию – пронести в будущее памятники культурного наследия, чтобы наши потомки могли увидеть то, что нам удалось застать в своей жизни. Безусловно, трудно говорить об эффективности современных методов, зная, что в будущем они, несомненно, станут более совершенными. Однако сегодня мы должны делать все, что в наших силах, для сохранения ценных с точки зрения наследия предметов.
При выборе места обучения реставрации у меня не было особых сомнений. И вовсе не потому, что я обучалась в бакалавриате в КФУ и было проще продолжить свое образование именно здесь. Дело скорее в том, что магистерская программа, реализуемая в Казанском университете, без преувеличения уникальна. Во-первых, нас учат сразу трем направлениям реставрации: реставрации металла, реставрации керамики и силикатных материалов и реставрации органических материалов. Во-вторых, эта программа выгодно отличается на фоне других образовательных возможностей благодаря включению в нее серии интенсивов, чего нет ни в одной другой российской магистратуре по реставрации – о них я расскажу подробно немного позже. Ну и, в-третьих, магистерских программ по реставрации в России в целом немного, а магистратура дает более полноценное образование, нежели иные форматы обучения. За два года мы усваиваем огромный пласт знаний, никакие курсы повышения квалификации или стажировки не могут дать тот опыт, который мы здесь приобретаем.
Теперь более подробно об интенсивах. Два раза в семестр, или четыре раза в течение учебного года, на две недели к нам приезжают высококвалифицированные специалисты в области реставрации тех или иных материалов. Важно то, что речь идет о практикующих реставраторах высшей или первой категории, работающих в ведущих реставрационных организациях страны, среди которых Государственный научно-исследовательский институт реставрации, Всероссийский художественный научно-реставрационный центр им. академика И.Э.Грабаря, Государственный Эрмитаж, Кунсткамера – людях, не только обладающих большим опытом работы, но и глубоко понимающих ее суть. В рамках интенсивов у нас проходят не только практические занятия, но и теоретические, когда нам, можно сказать, на пальцах объясняют разные процессы, которые происходят в ходе деструкции тех или иных материалов. Конечно, за две недели нам дают огромный объем знаний, и после отъезда преподавателей еще долгое время в голове все постепенно укладывается. Важно и то, что после их отъезда, мы не теряем связь, поддерживаем контакт в процессе решения тех или иных вопросов, они помогают нам разбираться в различных нюансах нашей деятельности дистанционно.
Кроме того, в процессе обучения мы постоянно работаем в тесном сотрудничестве с художником-реставратором высшей категории Светланой Георгиевной Буршневой – создателем этой магистерской программы. Она передает нам свои знания и делится с нами своим опытом ежедневно.
В ходе последних двух интенсивов, благодаря доверию сотрудников Музея археологии Татарстана Института археологии им.А.Х.Халикова и Этнографического музея КФУ, мы обучались реставрации непосредственно на ценных экспонатах историко-культурного наследия. Когда работаешь не с учебными материалами, а с реальными памятниками, чувствуешь огромную ответственность, осознаешь в полной мере всю важность твоей работы и точности и выверенности твоих действий.
Первый из интенсивов, о которых идет речь, был посвящен реставрации текстиля. Нам были выданы памятники этнографического наследия – образцы вышивки народов Поволжья, датируемые концом XIX – началом XX века. Мне достался рукав предположительно с удмуртской вышивкой. Из того, с чем нужно было работать, была общая запыленность предмета, множество пятен, утрата вышивки в некоторых местах, разрывы, сечение нитей.
Важно то, что работа реставратора проводится не эмпирическим путем - мы полагаемся на результаты лабораторных исследований, которые позволяют выбирать наиболее подходящий метод реставрации в каждом определенном случае, помогающий достичь необходимого эффекта и предотвратить возможное нанесение вреда памятнику, а также проводить оценку результативности действий в процессе реставрации. Так, в этом случае перед началом каких-либо очистных работ мы брали пробы на текучесть красителей нитей вышивки и самой ткани, а также инвентарных номеров. Поскольку планировалось проводить водную очистку предмета, это было крайне важно. Кроме того, была определена природа волокна для выбора методов работы с ним в ходе иных реставрационных работ.
Следующим этапом стало обеспыливание предмета, затем – ослабление пятен. Нужно заметить, что в ходе работ с текстилем реставраторы не стремятся убрать пятна полностью, поскольку таким образом можно нанести непоправимый вред памятнику, ведь полотно очень непрочное. Производится именно ослабление пятен различными мыльными растворами, поверхностно-активными веществами, в некоторых случаях с добавлением различных иных химических реактивов – все подбирается индивидуально. После ослабления пятен была проведена водная очистка и просушка, а затем – устранение деформаций. Как я уже упоминала, на памятнике в некоторых местах отсутствовали фрагменты вышивки, в иных – нити были посечены. Посеченные нити мы укрепляли иглой с нитью «шелковый газ». При укреплении таким способом посеченный край предмета дальше не будет расплетаться. А по местам утраты вышивки локально было проведено дублирование, также было осуществлено укрепление нитью «шелковый газ».
Второй упомянутый мной интенсив был посвящен реставрации керамики. Нам были выданы керамические предметы в виде осколков – археологические находки с разных раскопов, в частности с Танкеевского могильника – крупнейшего некрополя периода формирования Волжской Булгарии – IX-X вв. На моем памятнике были соли – они кристаллизуются в период хранения предмета в неблагоприятных условиях после изъятия из раскопа, следы предыдущих реставрационных работ в виде клея, а также подтеки масляной краски. После определения природы загрязнений при помощи лабораторных исследований, была проведена очистка памятника. Мой предмет был изготовлен из хорошо обожженной керамики, поэтому мы смогли применить водно-спиртовую очистку. Затем были удалены старые реставрационные материалы, поскольку в противном случае продолжать работу было бы невозможно. После этого на основе результатов лабораторных исследований был определен метод обессоливания керамики: фрагменты предмета погружались в дистиллированную воду, которая полностью заменялась три раза в течение дня и так на протяжении пяти дней. В конце каждого дня мы брали пробы, чтобы определить, вышли ли все соли из черепков, и на пятый день результат анализа показал, что все соли выведены. Затем последовала просушка памятника, после чего была произведена его пропитка специальными растворами – она нужна, чтобы фрагменты предмета стали более крепкими, лучше сохранялись.
Завершающим этапом реставрационных работ стал процесс подбора фрагментов и их склеивание между собой. Если в начале это были просто осколки, и мы могли лишь догадываться о том, что это за предмет по его примерно вырисовывающемуся силуэту, то в конце стало понятно, что это кувшин. Не хватало некоторых фрагментов, но без них силуэт предмета читался, и памятник устойчиво стоял. При этом некоторые мелкие фрагменты имели слабую связь с основой, и для того, чтобы они держались между собой после склеивания, эти части были восполнены с применением гипса, после чего он был затонирован в цвет, близкий к цвету кувшина. Важным моментом в процессе проведения тонировки восполнений в реставрации является обязательное соблюдение так называемого правила пяти фунтов и пяти дюймов. Оно заключается в том, что тонировки, которые мы выполняем на предметах, при близком рассмотрении предмета люди должны распознать, поняв, что этот фрагмент является не частью исходного предмета, а восполнением, однако при этом нужно, чтобы в шаге от памятника этот фрагмент не бросался в глаза, чтобы сохранялся цельный образ предмета.
Не менее яркие впечатления в процессе обучения оставляет у нас и практика. Так, летом 2018 года мы проходили практику в Болгарском государственном историко-архитектурном музее-заповеднике, а именно в Музее болгарской цивилизации. В основном работали с предметами из железа и цветного металла из его фондов. Целью всей практики был осмотр коллекции и выявление памятников, нуждающихся в срочной реставрации, а также предметов, которым реставрация нужна в не отдаленном будущем. Для памятников, которым нужна срочная реставрация, мы проводили процедуру укрепления, чтобы они не разрушались прямо на месте.
А в октябре прошлого года в Национальном музее Республики Татарстан проходила выставка «Угро-мадьяры в Волго-Уральском регионе: наследие прошлого», и в течение сентября мы занимались подготовкой некоторых предметов для нее: занимались реставрацией памятников из серебра, археологического железа, медных сплавов, кости. К тому времени мы уже прошли обучение в рамках соответствующих интенсивов и могли с этим всем работать. Мы постоянно находимся в процессе обучения, это сложно, но очень интересно.
Стоит также отметить, что огромное внимание в ходе обучения уделяется изучению правил и стандартов оформления реставрационной документации. Это очень важный этап работы каждого реставратора. Необходимо оформить все таким образом, чтобы данные о проделанной работе максимально подробно отражали суть твоих действий. Ответственность за свою работу и качество ее выполнения реставраторы несут перед законом.
Сегодня, приближаясь к окончанию магистратуры, я, разумеется, задумываюсь о своем профессиональном будущем. И сейчас я уже знаю о том, какими будут мои первые шаги на этом пути, – благодаря ведущему преподавателю магистерской программы, художнику-реставратору высшей категории Светлане Буршневой, а также сотруднику вологодского филиала Всероссийского художественного научно-реставрационного центра им.И.Э.Грабаря, реставратору первой категории Екатерине Колесниковой, которая вела у нас интенсив по текстилю, мы узнали, что в музее-заповеднике Остров-град Свияжск требуются реставраторы. И с недавнего времени я трудоустроена.